v v v Вплетая чётки слов, в сонетные оправы, Как старый ювелир, в осколке янтаря, Выводит филигрань, желанием горя Кристалл его облечь в изысканные сплавы.
Так я, сквозь призму грёз, в созвучие октавы Влагаю бирюзы рокочущей моря, А изумрудный свод, и жемчуг января, Мной вложены в строфу канцоны величавой.
Алмазная луна, над сном лазурных гор, Хрустальные дожди, в закатах мглы кровавой. Алхимия числа, идей, текучих форм –
Рассудку в их клубах могильные отравы, Но благо для души, воздевшей к звёздам взор, Вплетая чётки слов, в сонетные оправы.
Воля Я всюду и нигде, я словно Дао вечна, Я смерть твоя и жизнь, что ты зовёшь судьбой, Тщедушный человек, измученный борьбой, Куда тебе постичь, всё то – что бесконечно.
Я Карма, я судья – жестокий, бессердечный, Я Мокошь, что прядёт от века жребий твой, Я хаоса заря, я око бездны млечной – И всё, что есть в тебе, предсказывалось мной.
Но верою в себя, людской рассудок вздорный Надеется и ждёт, что труд его упорный Оплатится сполна, а в сущности, меж тем
И шага без меня не сделает, раб божий – Я Воля бытия, и поводырь твой тоже, К кому я не добра – не спрашивай, зачем?
v v v Ни май, влюблённый в запахи весны, Пьянящих трав, медового тюльпана. Ни зной июльский в ароматах пряных Ночной, звенящей тишины.
Ни день январский, ладаном сосны Струивший дух янтарного тумана… Не дарят сердцу глубины желанной Просторов облачных, где расцветают сны.
Лишь в свет осенний с солнцем октября, Дробящим зыбь свинцовую прохлады, Когда грусть неба золотит заря –
Найдёт душа заветную награду. И грёз хрустальных вспенятся моря, В садах, где зреет пламя листопада
v v v На утро тихое, дыхание ветров Обрушило с тревогой листопада, Рапсодию неистового сада, На нотных станах снежных облаков.
И звуки хрупкие над пажитью лугов, Над капителью сонного фасада, Где лестницы темнеет балюстрада, Роняют грусть рассветных холодов.
А к вечеру, певучей меди хоры, Осыпав радугу летучего огня На вялые, туманные просторы,
Растают медленно, и зыбкая стерня, Приемлет пламени звенящие узоры, Последней грёзой гаснущего дня.
v v v Пылающая пыль, клубясь в текучем сне С рассветом над рекой, зеркальным отраженьем Как на подмостках грёз являет представленье Феерии огня в мерцающей волне.
Ознобом бирюзы звенящей в тишине Малиновой зари, журчит вод песнопенье. Алеет свода синь от блеска озаренья, Воспламенив лазурь в хрустальной глубине.
Но зыбкая игра, волны и красок света – Видение души, как яви нежный сон. Едва нальётся день – растает грёза эта,
Лишь памятью, её след будет сохранён. Так мы, утратив пыл присущий дням рассвета, С восторгом всё глядим в рассветный небосклон.
v v v Летящее безмолвье мглы ночной, Не жемчугов, не пряжи белопенной – Лебяжий пух, прорвавший холод плена Свинцовых глыб, вскружившись пеленой.
Как сон-траву, с забвенной беленой Сцедила ночь в покой земли смиреной. Сквозь свет сквозной, задумчивой Селены Соната снежная струится тишиной.
Кто это видел, сердцем слышать мог Зловещих звёзд вселенское звучанье, Быть может так, нам тайну молвит Бог,
На вещих знаках смысла мирозданья. Над миром суетным, оглохшим от тревог, Пролив с небес мелодию молчанья.
v v v Невнятная любовь, стремительность решений, Эпохи наших дней приметные черты Где главенство побед, важней, чем вдохновенье, И нежность чувств сдаёт, пред страхом пустоты.
Желание успеть, идти с опереженьем, Не разбирая путь, сжигая все мосты. Быть лидером удач, кумиром поколений, На день, на час, на миг – стать идолом мечты.
А то – что цель темна, что слава не бесспорна, Сомнителен успех, не высока цена, Не важно – важно лишь идти вперёд проворно,
В беспамятстве забыв, и дни, и имена. И тех, кто позади, не замечать упорно, Но знать, что есть лишь ты, и ты – Величина.
v v v Без символов, без знаков, без знамён, Безвременья, бесцельность и бесценность. Где беспредельны, временность и тленность, Без святости, без Бога, без икон.
Но, с идолом, текучим словно сон, Но с вымыслом, о вере в современность, Чей идеал, глухая откровенность, Беспамятства предсказанных племён –
