ОДНО НЕБО, ОДНА СУДЬБА

  В начале XVII века в Российское царство из Джунгарии (Монголия)  переселились  калмыки,  потомки  монгольской этнической группы ойратов. Причины этого явления пока не устоялись в исторической науке. Их выдвинуто несколько: воинственная природа кочевников; усиление натиска халха-монголов, ханьских феодалов и казахских ханов; перенаселенность степи; необходимость пополнять экстенсивную скотоводческую экономику посредством набегов на более стабильные земледельческие общества; личные качества предводителей степных обществ; пассионарность.[1] Ни одна из концепций пока не отвечает на вопрос: что побудило  калмыков на такой путь?

  Царь Алексей Михайлович в 1663 году разрешил калмыкам кочевать по рекам Маныч и Сал. Первые две довольно большие группы калмыков, кочевавшие по степям Дона вдоль рек Маныч, Большой и Малый Егорлык и Калаус, были зарегистрированы в 1669 и 1670 годах. Ими руководили Дугар и Бок. Потом на Дон прибыли еще два улуса владельцев Ильбека-Батыря и Етисан-Батыря, которые вместе с Боком в 1682 году принесли присягу донскому атаману Фролу Минаеву и «с своими улусными людьми куран целовали» в доказательство верной службы в интересах государства и войска Донского.[2] Массовый приход калмыков на Дон происходил на добровольных началах, что было для тех веков редкостью.

  В 1694 году на донских калмыков был распространён статус казаков, выделили земли в сальских и манычских степях, в 1806 году образовали Калмыцкий округ. Некоторые историки считают, что процесс перехода  калмыцких улусов на земли Войска Донского был следствием внутриусобных войн и нарастающих классовых противоречий.[3]

  Этнический состав донских калмыков был смешанным. Не было ни одной станицы, в которой не жили бы представители той или иной этнической группы. Однако, по мнению некоторых историков (К.П. Шовунов), Чоносовская состояла больше из дербетовских групп, Эркетеневская - из торгоутовских, Балдырская (Потаповская) - из Чугуевских. Со временем общность донских калмыков стала обозначаться как локальная, возможно - субэтническая самостоятельная группа калмыцкого этноса.

  Донские калмыки назывались бузаав (бузав, бузава, базовые казаки), это самоназвание, в смысле - вручили ружьё (оружие), определили на государственную службу. В калмыцкой речи наименование не склонялось, однако у донских казаков часто встречается «бузава», «бузавы». Писатель Н.Д. Илюмжинов предложил версию: «Чтобы отличать донских калмыцких казаков от кочевников, атаман М.И. Платов приказал называть их «базовыми калмыками. Возможно, от слова «база» и произошло слово «бузавы».[4]     

  Среда их обитания была суровой: засушливый климат, светло-каштановые почвы с солонцами, полынно-типчаковая растительность, неудовлетворительная обеспеченность водными ресурсами. Географ В.Ф. Богачёв так описывал климат Задонья: «Вода в реках и балках горько-солёная и никуда не годная в середине лета и только лишь небольшие копани, вырываемые  на незначительную глубину в верхних наносах, с трудом удовлетворяют неприхотливого номада и его скот».[5]

  Чуть ли не с самой весны со стороны Астрахани начинают дуть сильные сухие ветры. К середине лета степь становится скудной, только наперекор всему гордо качается седой ковыль вперемежку с сероватой полынью, да по балкам выбивается кермек,[6] любимый верблюдами. Зимой сорокаградусные морозы убивают всё живое, летом земля иссушается зноем, стоит изнурительная жара.

  Однако есть в этих просторах притягательная сила. Они манят далью и вольностью взгляда, вокруг бескрайнее раздолье. Степь кое-где пересекается балками, оврагами. Она прекрасна весной, когда цветут тюльпаны, земля дышит запахами смешанного разнотравья. Горько пахнут полынь и чабрец, по берегам речушек выбивается камыш, чакан.

  В Калмыцкой Степи была собственная система управления. В «Положении об управлении калмыцким народом» от 1847 года подчеркивалось: «По состояниям калмыцкий народ разделяется на нойонов, владеющих улусами; на владельцев, имеющих по несколько кибиток и семейств; на зайсангов родовых, владеющих аймаками, и зайсангов безаймачных; на духовных, к коим принадлежат Лама и другие лица, и, наконец, на простолюдинов». Калмыки-простолюдины платили определенные подати нойонам и зайсангам. И лишь 1892 году калмыки полностью освободились «от обязательного отношения к их привилегированному сословию».

  В отличие от этой системы у донских калмыков никогда не было податей для аристократии, была установлена совсем иная подчинённость, введена казачья система управления в сочетании с традиционным национальным самоуправлением. «Положение от 1835 года» гарантировало донским калмыкам свободу вероисповедания, обрядов, равенство в отбывании службы и повинностей, они вошли в состав населения Войска Донского и были подчинены Управлению войскового казачества.

  Состоялось административное разделение на три улуса: Верхний, Средний и Нижний. Каждый улус подразделялся на сотни, которых всего было 13, а сотни - на хотуны, состоявшие из 10-20 кибиток. Южная граница Верхнего улуса простиралась до хутора Кудинова нынешнего Дубовского района, он был «пограничным». От Кудинова до реки Маныч - Средний улус. Всего в трёх улусах в это время было  4 780 кибиток. От численности калмыков Астраханских, Ставропольских и Терских  донских  в  разное  время  было 16-18%.[7]

  В ходе обустройства определили границы хотунов и сотен, для этой работы назначались комиссии, в которых были три почётных старика, бакша (багша), гелюн и судья калмыцкого правления. В Калмыкский округ  входили следующие кочевья, находящиеся на современной территории Дубовского района:

 -  Эркетинское - Верхнего улуса четвёртая сотня,

 - Чунусовское - (Чоносовская), Среднего улуса первая сотня,

 - Болдырская (Потаповская) - Верхнего улуса третья сотня.

  До 1846 года было несколько иное деление на сотни: Чоносовская (Бага-Чонос, Малые волки) - Средний улус 2-я сотня, Болдырская (Потаповская) -  Средний улус 4-я сотня.  В калмыцкой транскрипции: Чунусовская - Чоноса амек, Эркетинская - Эркетене амек, Потаповская - Балдара  амек.

  Каждой сотней руководил сотник и два пятидесятника, хотон возглавлял хотонный приказный. Все избирались из служилых или отставных зажиточных калмыков на собрании населения сотен и хуторов.

  С 1836 года в слободе Ильинке образовали новое Калмыцкое правление. Оно состояло из судьи, двух заседателей и двух депутатов от калмыков. Судьи и заседатели назначались из состава войсковых русских чиновников, а депутаты из калмыков, один представлял сословие зайсангов, другой - духовенство. Правление имело печать. Здесь же было местопребывание судебного следователя калмыцких кочевий, построили тюремное здание для арестантов и казармы для нижних чинов при Правлении.

   В 1862 году ввели станичное управление. На станичных сборах ежегодно избирались 15 стариков для рассмотрения дел, имеющих отношение к вере калмыков. Выборные судьи руководствовались национальными обычаями, а также голосом совести. Местное руководство избиралось на сотенном или хотонном собрании мужской частью населения сроком на три года. Станичные общества получили самостоятельность в решении хозяйственно-экономических вопросов - формирование бюджета, распределение налогов и повинностей среди жителей станиц, заключение договоров на аренду земли, распоряжение пособиями из войскового капитала. В компетенции станичных обществ находились социальные функции - открытие новых школ, выделение пособий нуждающимся и другие.[8]    

  Много калмыков кочевало по восточной части современного Дубовского района на территориях хуторов: Тюльпанный, Дальний, Снежный, Вишнёвый, Присальский, Мирный, Холостонур.

  Длительное время степняки вели кочевой образ жизни. Жилище - кибитка, юрта монгольского типа. Стационарными постройками сначала были землянки и полуземлянки из сырцовых или нарезанных из дёрна кирпичей, со второй половины XIX века стали распространяться строения русского типа, бревенчатые и кирпичные.

  Русское население переняло от калмыков оригинальные национальные блюда - шулюн (шулюм), дотур, калмыцкий чай джомба - с молоком, маслом и с солью. Основным хмельным напитком была арака, водка из молока. Писатель Н.Д. Илюмжинов приводит притчу. Чингисхан издал грозный указ о смертной казни для тех, кто будет заниматься приготовлением араки. Однажды он увидел в степи одинокую кибитку с дымком, выходящим вверх. Это дряхлый старик соорудил приспособление, использовал верблюжью кость вместо трубы. Чингисхан подумал: «Если такой древний старик находит способ гнать араку даже под угрозой смертной казни, то с этим злом невозможно бороться. Нужно отменить указ!» С тех пор калмыки употребляли этот напиток при любой возможности.[9]

  В 1856 году в Калмыцком округе было 13 сотен, в которых  проживало 20 635 человек.

  Лошадей числилось 31 455 голов, крупного рогатого скота - 63 766, овец - 62 297.

---